БИСМАРК ШЕНГАУЗЕН

1) Отто Эдуард Леопольд (1815-98), князь - крупнейший прусско-германский государственный деятель и дипломат, основатель и многолетний руководитель Германской империи. В 1847 Б. был избран в прусский соединенный ландтаг, где прославился своими крайне реакционными выступлениями. В 1848 он требовал кровавого подавления революции. Свою дипломатическую карьеру Б. начал во Франкфурте, куда в 1851 он был послан представлять Пруссию на германском сейме, В этом своеобразном центре политических интриг и торгово-финансовой жизни Германии Б. за 8 лет своего пребывания избавился от прежней политической ограниченности прусского юнкера и усвоил более широкие взгляды на политическую миссию Пруссии. Здесь Б. пришел к выводу, что крепкая милитаристская Пруссия могла бы добиться руководящего положения в Германии, если бы не противодействие Австрии. Для того чтобы ее устранить, Пруссия, по мнению Б., должна была обзавестись не только сильной армией, но и союзниками. Б. дважды побывал в Париже, где вел переговоры с Наполеоном III, предлагавшим Пруссии тесную дружбу для осуществления общих целей, в т. ч. для расширения Пруссии за счет Ганновера и эльбских герцогств (Шлезвига и Голштинии), предмета давнишних прусских вожделений. Переговоры с Наполеоном не встретили сочувствия в берлинских сферах и навлекли на Б. сильные нарекания; в 1859 он был переведен послом в Петербург. Мысль о сотрудничестве с Францией пришлось оставить; зато выявилась еще более ценная возможность сотрудничества с Россией. Возмущенные антирусской позицией Австрии в Крымской войне, правители России готовы были теперь перенести свое благоволение на прусскую ее соперницу. Успех Б. в Петербурге поднял его престиж в Берлине, где друзья стали даже выдвигать его кандидатуру в министры. Но принц-регент Вильгельм (управлявший с 1858 вместо своего душевнобольного брата Фридриха Вильгельма IV) колебался, т. к. боялся буйного нрава Б., который еще у его брата вызвал замечание: "Годен к употреблению, только когда будут неограниченно править штыки". Б. остался на своем посту, и в мае 1862 был переведен послом в Париж, но уже в сентябре был вызван в Берлин и назначен главой прусского кабинета и министром иностранных дел: он неожиданно оказался "годным к употреблению". Речь шла о том, чтобы сломить сопротивление либерального большинства ландтага, упорно отказывавшего правительству в кредитах на увеличение постоянной армии, удлинение сроков службы и пр. Б. оправдал надежды короля: несмотря на то, что ландтаг систематически отклонял военные статьи бюджета, Б. преспокойно взимал налоги и создавал армию, хорошо зная, что либералы на решительную борьбу не отважатся: "Они больше боятся революции, чем ненавидят меня". Так была создана нужная Б. армия. В начале 1863 в Польше вспыхнуло восстание. Чтобы доказать русскому царизму прусскую дружбу, Б. выставил большой военный кордон вдоль всей границы и заключил с царским правительством конвенцию (см. Альвенслебена конвенция), по которой под флагом взаимной помощи обязался послать в Польшу прусские войска, если русские не справятся с восстанием. Конечно, царские усмирители в прусской помощи не нуждались. В либеральных кругах самой Пруссии, в Англии и во Франции конвенция вызвала бурю негодования. Но конвенция нужна была Б. для того, чтобы закрепить расположение царской России и продемонстрировать возросшее политическое значение Пруссии среди германских государств. Плоды первой дипломатической победы не заставили себя долго ждать. Произошло обострение старого шлезвиг-голштинского вопроса. Пользуясь снисходительностью царского правительства и сотрудничеством "искавшего дороги в Берлин" австрийского министра Рехберга, Б. отнял у Дании Шлезвиг и Голштинию, установив там австро-прусский кондоминиум. Первый этап был благополучно пройден; второй - устранение австрийского партнера - был сложнее: России не нравилась мысль о водворении Пруссии в герцогствах, т. е. на путях России из Балтийского моря. Наполеон стал поговаривать о компенсациях, а король Вильгельм не одобрял военного столкновения с Австрией, которая не соглашалась уходить из герцогств. Нужно было время, чтобы преодолеть эти трудности. Выход нашелся: Б. заключил с Австрией соглашение (см. Гаштейнская конвенция), по которому Австрия взяла себе в "управление" Голштинию, предоставив Пруссии Шлезвиг. Но это была лишь передышка: умиротворив Наполеона обещаниями компенсаций за счет немецких и даже прусских земель на Рейне, заключив военный союз с Италией, обещав ей Венецию и деньги, Б. спровоцировал Австрию на войну против Пруссии. В короткой войне Пруссия одержала победу. Настойчивые требования Наполеоном обещанных компенсаций, а главное - вмешательство России, предложившей созвать европейский конгресс, заставили Б. быстро заключить мир без аннексий за счет Австрии. Однако Б. добился ухода Австрии из Германского союза и свободы собственных аннексий на севере Германии до р. Майна (этого ограничения требовал Наполеон), с переустройством Германского союза по прусскому рецепту. В результате Пруссия поглотила ряд германских государств и оба эльбских герцогства. Эти захваты плохо согласовались с принципами легитимизма и международного права, но Б. в частной беседе заметил: "Фридрих Великий украл Силезию и все же был всеми признан великим человеком". В какие-нибудь четыре года незначительная Пруссия выдвинулась в ряды крупных европейских держав. Из государств "к северу от р. Майна" Б. составил Северо-Германский союз под гегемонией Пруссии с парламентом, получившим еще меньше прав, чем имел прусский ландтаг. Прусский король стал председателем Союза, а сам Б. - союзным канцлером. За пределами влияния Пруссии остались южные государства, огражденные наполеоновским вето и мирным договором с Австрией. Они, правда, вынуждены были откупиться заключением с Пруссией, тайно от Австрии и Франции, военных союзов. Но Б. этого было мало: он хотел, чтобы Пруссия стала полным хозяином во всей Германии. Б. начал искать способа спровоцировать Францию на войну, на основе союзного договора заставить южные германские государства стать на сторону Пруссии, а затем, разгромив Францию, вынудить их подчиниться Пруссии. После неудачной попытки затеять в 1867 ссору с Францией по поводу Люксембурга Б. устроил Наполеону III "ловушку": на вакантный испанский престол он выставил неприемлемую для Франции кандидатуру гогенцоллернского принца. Б. прибегнул даже к прямой провокации при помощи сфальсифицированного и оскорбительного для Франции документа (см. Эмская депеша), разосланного всем дворам, кроме французского. В результате Наполеон III объявил Пруссии войну, окончившуюся разгромом Франции. Презрение и вражда, царившие почти во всех европейских дворах и среди общественного мнения Европы в отношении Наполеона, облегчили задачу В.: мир охотно поверил, что Наполеон явился единственным виновником войны. Несмотря на свое участие во франко-прусской войне 1870-71, южные германские государства крайне неохотно соглашались на политическое объединение с Пруссией, но, оставшись без покровителей, они пошли в конце концов под прусское ярмо. Расширенный на всю Германию Северо-Германский союз стал Германской империей, а Б. - имперским канцлером, получив титул князя. Так, менее чем в 10 лет беспримерная в те времена по своим насильническим методам, своей изворотливости и ловкости, дипломатия Б., опираясь на прусский милитаризм, одержала полную победу. Но и после разгрома Франции Б. продолжал ее бояться. Б. надеялся, что, пока Франция останется республикой, она будет менее опасной, т. к. будет внутренне слаба и не найдет себе союзников в монархической Европе. И он, монархист, всячески поддерживал республику, отозвав из Парижа посла Арнима, который не мог отказаться от своих монархистских симпатий. Другим обиженным Пруссией соседом была Австро-Венгрия, но, испуганная своим одиночеством, она легко поддалась уговорам Б., заверившего ее в полном уважении к ее территориальной целостности, предложившего ей дружбу и сотрудничество и намекнувшего, что она может рассчитывать на его поддержку в своих балканских планах. Поощрение Австро-Венгрии в ее видах на Балканы означало не что иное, как противодействие России как раз там, где она ожидала от сильной Пруссии контруслуг. Б. откровенно объяснял австрийцам, что хочет стать более "независимым" от Петербурга. Б. сознательно покидал Россию, чтобы второй раз не очутиться в конфликте с Австрией и не толкнуть ее в сторону Франции; в то же время он готов был столкнуть Россию с Австрией на Востоке, чтобы поставить обе державы в зависимость от Германии и отвлечь их от германских границ. Отсюда начинается у Б. новая дипломатическая линия, заостренная не только против Франции, но и против России. Разумеется, он не собирался раскрывать своих замыслов. Напротив, когда царь, узнав, что Франц Иосиф едет с визитом в Берлин, пожелал быть третьим при свидании, то Б. ответил самым любезным приглашением, хотя это мешало его планам. На свидании, действительно, ничего, кроме обмена банальными фразами о необходимости борьбы с революцией, не произошло, хотя, в назидание французам, Б. постарался изобразить свидание трех императоров чуть ли не как возрождение Священного союза против Франции. Но в следующем году (1873) ему с кайзером пришлось поехать с визитом в Петербург, и тут царь потребовал заключения военно-оборонительного союза. Может быть, это был лишь маневр для того, чтобы испытать серьезность австро-германского сближения. Вильгельм, памятуя свои обещания, подписал соглашение, но Б. решительно отказался контрассигновать документ, и конвенция была подписана лишь монархами и скреплена начальниками штабов. Мало того, вернувшись в Берлин, Б. заявил, что без присоединения к конвенции Австро-Венгрии он своей подписи не даст, и царь с Горчаковым поехали добиваться согласия Австрии. Австрия конвенцию не одобрила, и ее пришлось заменить соглашением о дипломатическом урегулировании возможных разногласий между обеими державами и о заключении в будущем военной конвенции по совместным действиям в случае нарушения европейского мира третьей державой. К русско-австрийскому соглашению присоединилась и Германия. Так возник Союз трех императоров. В 1875 Горчаков помешал планам Б. в связи с кризисом в отношениях между Германией и Францией: он и царь вступились за Францию, Англия равным образом предприняла в Берлине демарш, и Б. должен был отступить. Это было его первым дипломатическим поражением, которое могло бы иметь для Германии серьезные последствия, если бы царская дипломатия решила тогда действительно сблизиться с Францией. Но этого не произошло, и Б. вскоре оправился, "поклявшись, - как сообщал английский посол, - отомстить за свое унижение". Вспыхнувшее в конце того же года восстание в Боснии и Герцеговине и возникшие в связи с этим в 1876 волнения в Болгарии и сербско-турецкая война дали Б. желанный случай к "мести". Притворяясь, будто им руководит лишь серьезная забота о престиже России на Востоке, который-де пострадает от ее безучастного отношения к своей православно-национальной миссии, Б. парализовал все старания Горчакова избежать войны и привлечь Европу к коллективному вмешательству в интересах угнетенного славянского населения Турции. Всеми средствами воздействуя на царя и его окружение, Б. поддерживал панславистскую агитацию в России за объявление ею войны Турции. Он расточал заверения в полном благожелательстве Германии, но, когда царь запросил, поможет ли Германия при осложнениях с Австрией, Б. ответил, что он не хотел бы войны между Россией и Австрией, однако в случае войны поддержит ту сторону, которая окажется слабее. Тогда, купив нейтралитет Австрии признанием ее притязаний на части Боснии и Герцеговины (см. ), царское правительство начало войну против Турции. Б. был весьма доволен: он считал, что Россия запуталась на Востоке, и если даже выйдет победительницей, то все же будет ослаблена. Чтобы полнее обеспечить этот желательный для него исход, он побуждал Англию к вмешательству и даже к занятию Константинополя, обещая предоставить для этой задачи в полное ее распоряжение "все влияние" Германии. Русской дипломатии закулисные интриги Б. были неизвестны, и она продолжала искать его содействия в целях локализации конфликта. В результате, полагаясь на помощь Б., царская дипломатия после Сан-Стефано (см. Сан-Стефанский договор) очутилась лицом к лицу с англо-австрийской коалицией и вынуждена была сдать ряд важных позиций сначала Англии, а затем Австрии на Берлинском конгрессе 1878 (см.), созванном Б. по ее просьбе. Так Б. выполнил роль, по его словам, "честного маклера". Параллельно Б. стремился во время восточного кризиса обезвредить Францию, которая быстро оправлялась от удара 1870-71. Эпизод 1875 показал Б., что его расчеты на "несоюзоспособность" республиканского режима во Франции не оправдали себя. Особенно удручало Б. последовавшее затем заметное сближение Франции с Англией. Б. в свою очередь взял курс на сближение с последней. С этой целью он не только стал на сторону Англии во время восточного кризиса, но и горячо настаивал, чтобы она, не считаясь с притязаниями Франции, забрала у Турции Египет, обещая и тут свое полное содействие, даже союз. Расчет был вполне ясен: Б. хотел вбить клин между Англией и Францией. Не довольствуясь этим, Б. постарался изолировать Францию с юга, со стороны Италии, используя для этого итало-французское соперничество в Тунисе. За кулисами Берлинского конгресса Б. совместно с Солсбери предложил французскому уполномоченному захватить Тунис, что французы и сделали в 1881. Политические последствия оправдали ожидания В.: Франция потеряла еще одну возможную союзницу - Италию, а последняя в поисках реванша стала сближаться с Германией. Кроме того, Франция теперь вновь обрела потерянный было (со времен падения Наполеона III) вкус к колониальным захватам. Б. пошел ей всячески навстречу, считая, что экспансия в Африке будет отвлекать Францию от реваншистских планов в Европе. Неблагоприятным для Б. было лишь одно обстоятельство: обострившиеся отношения с Россией. Даже такой горячий поклонник Б., как Петр Шувалов (см.), сожалел о том, что Россия в свое время дала Пруссии возможность разгромить Францию. В это время сильно пошатнулось положение австрийского министра Андрати (см.), врага Россини друга Б. Опасаясь, что с уходом Андраши в Австрии наступит перемена внешнеполитического курса, Б. поспешил связать Австрию союзным договором. Именно этим мотивом, а не якобы русской опасностью, как гласила сочиненная им же легенда, руководился Б. при заключении тайного австро-германского союза 1879. Позднее Б. не раз заявлял, что если бы дело когда-нибудь действительно дошло до опасности войны с Россией, то он не поколебался бы избежать этой опасности, предоставив России полную свободу действий на Востоке и бросив Австрию на произвол судьбы. Вообще же боязнь войны с Россией проходила красной нитью через всю деятельность Б.: он был уверен, что Франция воспользуется таким случаем, чтобы взять реванш, и Германия будет вынуждена вести войну на два фронта. Кроме того, Б. предвидел, что даже в лучшем случае, если бы Германия воевала с Россией один на один, разгромить Россию ему не удастся и он только вызовет в могучем русском народе опасную ненависть к Германии. Это, однако, не означало, что Б. отказывался втравливать в войну с Россией другие державы и добиваться тем самым ее ослабления. К этому в дальнейшем и была направлена дипломатия Б. Однако на первых порах Б. был обеспокоен франкофильскими и руссофильскими настроениями в правительственных кругах Англии (после прихода к власти либерального кабинета Гладстона) и предпочел пойти навстречу пожеланиям царской России, возобновив на новой основе старое австро-русско-германское соглашение (см. Союз трех императоров). По истечении первоначального трехгодичного срока договор в 1884 был возобновлен еще на три года. Как раз к этому времени относится неожиданный экскурс Б. в область колониальной политики, до того ему чуждую. В эти годы другие державы начали раздел Африки, и в угоду некоторым биржевым кругам Б. также пошел по тому же пути. Были захвачены значительные территории в Африке, в результате чего возникли крайне неприятные трения с Англией, порой доходившие почти до разрыва отношений. Новый болгарский кризис 1885 (см.) заставил Б. одуматься, и, чтобы вернуть себе свободу действий, он оборвал свой новый курс и поспешил ликвидировать ссору с Англией. Б. смог вновь, как в кризисе 1875-76, занять решающую позицию между обоими соперничающими лагерями. На этот раз дело осложнялось тем, что и между Германией и Францией возобновился старый конфликт в связи с бурным реваншистским движением, возглавляемым ген. Буланже. У Б. возник грандиозный план-самый сложный из всех, когда-либо им задуманных, - одновременного и радикального решения как русской, так и французской проблемы европейской войной. Удерживая Австрию от инициативного выступления подчеркнутым и повторным указанием, что в случае ее агрессии союзные обязательства Германии отпадут, он толкал на выступление Россию, обещая ей опять благожелательный нейтралитет, если она захочет взять Константинополь и проливы (с такими заверениями он даже посылал к царю принца Вильгельма, будущего императора). В то же время Б. старался снова привлечь на свою сторону Англию, которую он заверял в отсутствии у него каких-либо союзных соглашений с Россией и в подтверждение сообщил текст своего союзного договора с Австрией, направленного против России. Б. обещал в случае выступления Англии против России перспективу немедленной и эффективной поддержки со стороны Австрии и Турции и, наконец, предлагал заключить союз. План, лежавший в основе всех этих стараний, состоял в том, чтобы, заняв Россию войной с англо-австро-турецкой коалицией, разгромить изолированную Францию, а справившись с этой задачей, придти на помощь коалиции, если она не справится с Россией. Но Солсбери прекрасно понимал эту игру и предпочитал выжидать. Он лишь согласился, по настойчивому совету Б., заключить с Италией и Австрией два тайных соглашения, обязуясь участвовать в ограждении статус кво в Средиземном море и морях, омывающих Балканы, включая Черное, против французской или русской агрессии. Эти соглашения мыслились Б. как тайная ловушка для России в случае, если она двинется на Балканы, но, несмотря на все его усилия, Россия, так же как и Англия, не начинала действовать. Тогда Б. прибег к рискованному средству: он заключил с Россией известный "Перестраховочный договор" (см.). В этом договоре Б. признал русские притязания на преобладающее влияние в Болгарии и в Восточной Румелии и подтвердил принцип закрытия проливов для военных кораблей. Германия обязалась оказывать моральную и дипломатическую поддержку тем мерам, какие Россия сочтет необходимым принять для ограждения входа в Черное море. В принципиальной же части договор обязывал каждую из сторон соблюдать благожелательный нейтралитет, если другая сторона окажется в состоянии войны с третьей державой, за исключением тех случаев, когда война возникнет из-за нападения этой стороны на Австрию или Францию. Выходило так, что Россия могла теперь спокойно выступить против Турции, и если Австрия, не говоря уж об Англии, начнет против нее войну, то Германия доброжелательно останется в стороне. Однако на эту приманку Россия не попалась. "Перестраховочный договор" не устранил усиливающихся противоречий между Германией и Россией. В ответ на введение царским правительством протекционистского тарифа Б. в ноябре 1887 закрыл России доступ на берлинскую биржу и запретил германским банкам принимать впредь русские ценности под залог. Курс русских бумаг и рубля резко снизился, и даже германофил Н. К. Гирс, царский министр иностранных дел, вынужден был выразить сожаление, что он не располагает средствами ответить объявлением войны. Но реванш пришел с другой стороны: французские банки скупили брошенные на европейский рынок русские ценные бумаги, подняли их курс, дали России первый, а затем и второй, и третий займы, и дорога для франко-русского союза была открыта. А этого Б. боялся больше всего на свете. Он так тонко заострял (употребляя выражение Ришелье), что предмет совсем сломался. Это был полный крах дипломатии Б., и от него он уже больше не оправился. Как раз в то же время Б. потерпел поражение и во внутренней политике. Как раньше борьба с католической церковью ("культуркампф"), так и теперь ожесточенная борьба с рабочим классом закончилась поражением Б. В 1890 внесенный им проект о возобновлении исключительного закона против социалистов (впервые введен в 1878) был отклонен рейхстагом. Теперь Б. потерял всякое чувство меры и времени и задумал план государственного переворота в виде упразднения рейхстага и всеобщего избирательного права и восстановления старого Германского союза вместо империи. Другими словами, Б. намеревался ликвидировать все то, что он сам создал. Это дискредитировало его в глазах кайзера и собственных его друзей и коллег. Еще в 1888 умер Вильгельм I; сын его, Фридрих III, процарствовал всего три месяца и умер, а Вильгельм II в марте 1890 бесцеремонно уволил Б. в отставку, наградив титулом герцога Лауэнбургского и милостивым письмом. На этом кончилась политическая карьера Б. В наследство германскому народу Б. оставил империю, в которой господствовала Пруссия, а через Пруссию - юнкерская каста, насильническая и агрессивная, привлекшая на свою сторону "капитанов" промышленности и банков. Литература: Маркс, К. и Энгельс, Ф. Сочинения. Т. XIII. Ч. 2. С. 7, 120, 296, 299, 315-316, 327, 328, 333, 486, 489. Т. XV. С. 205, 277-279, 380-381, 385, 432. Т. XVI. Ч. 1. С. 471-488. Т. XVI. Ч. 2. С. 31, 33, 37, 41, 42, 44. 84, 245-246, 271-272, 358-359, 472-473. Т. XXIII. С. 395, 407. Т. XXIV. С. 514. Т. XXVI. С. 91. Т. XXVII. С. 86, 492, 584, 600.- Сталин, И. В. О статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма". "Большевик". М. 1941. № 9. С. 1-5.- Bismarck, О. Die gesammelten Werke. Bd 1-15. Berlin. 1924-1935. -Die politischen Reden des F?rsten Bismarck. Bd. 1-14. Hrsg. von H. Kohl. Stuttgart-Berlin. 1892-1905 .- Бисмарк, О. Избранные речи Бисмарка до учреждения Северо-Германского союза (1847-1867). Спб. 1898. 172с.-Bismarck, О. Bismarckbriefe 1836- 1873. 7. Aufl. Hrsg. von H. Kohl. Bielefeld-Leipzig. 1898. XXII, 482 S. -Письма О. Бисмарка к А. М. Горчакову (1860-1876). С предисл. А. С. Ерусалимского. "Красный архив". 1933. Т. 6 (61). С. 3-25. - Bismarck, О. Gedanken und Erinnerungen. Die drei B?nde in einem Bande. Stuttgart-Berlin. 1928. 751 S. Перевод: Бисмарк, О. Мысли и воспоминания. Перев. с нем., под ред. А. С. Ерусалимского. Т. 1-3. М. 1940-1941. (Б-ка внешней политики).-Аnhangzu den Gedanken und Erinnerungen des EMirsfen Bismarck. Hrsg. von H. Kohl. Bd 1-2. Berlin. 1901. - Die ausw?rti ge Politik Preussens 18 58-1871. Diplomatische Aktenst?cke. Hrsg. von der Historischen Relchskommission unter Leitung von E. Brandenburg u. a. Abt. 1-3. Oldenburg. 1932-1939 [издание не закончено].- Die Grosse Politik der europ?ischen Kabinette. 1871- 1914. Bd. 1-6. Berlin. 1922-1924. - Утин, Е. И. Вильгельм I и Бисмарк. Исторические очерки. Спб. 1892. XXXIV, 446 с.-Lenz, M. Geschichte Bismarcks. 4. Aufl. M?nchen. 1914. VII. 497 S. - Maller, P. Bismarck et son temps. T. 1-Я. Paris. 1905-1908. - Marсks, E. Otto von Bismarck. Ein Lebensbild. 16-20 Aufl. Stuttgart-Berlin. 1919. XI, 261 S.- Кersten, K. Bismarck und seine Zeit. Berlin. 1930. 543 S. -Sybel, H. Die Begr?ndung des deutsches Reichs durch Wilhelm I. 5. Aufl. Bd. 1-7. M?nchen-Leipzig. 1889-1894. - Meyer, A. O. Bismarcks Kampf mit ?sterreich am Bundestag zu Frankfurt (1851 bis 185 9). Berlin-Leipzig. 1927. XII, 598 S. - Michael, H. Bismarck, England und Europa (vorwiegend von 1866-1870). M?nchen. 1930. XVI, 446 S. - Plehn, H. Bismarcks ausw?rtige Politik nach der Reichsgr?n dung. Mit einem Vorwort von O. Hoetzsch. M?nchen-Berlin. 1920. XII, 381 S. - Fuller, J. V. Bismarcks diplomacy at its zenith. Cambridge, Mass. 1922. XII, 368 p.- Becker, O. Bismarck und die Einkreisung Deutschlands. Bd 1-2. Berlin. 1923-1925. - Hagen, M. Bismarcks Kolonialpolitik Stuttgart-Berlin. 1923. XXVI, 593 S. 2) Герберт (1849-1904), граф - германский дипломат, сын канцлера О. Бисмарка. Начало дипломатической деятельности Б. относится к 1882, когда он был назначен советником германского посольства в Лондоне. Здесь Б. через голову посла вел переговоры с английскими министрами во время египетского кризиса 1882, выполняя план канцлера, стремившегося, чтобы "английский и французский паровозы наехали друг на друга". Тактика Б. состояла в настойчивых рекомендациях английскому кабинету самостоятельно, без участия Франции, разрешить египетский вопрос. При этом Англии была даже обещана "позитивная поддержка" со стороны Германии. Стремясь ускорить ход событий, Б. запугивал английских министров возможностью общего вмешательства европейских стран в египетские дела. Только сдержанная позиция Франции при оккупации Египта Англией помешала выполнению германских планов. В донесениях Б. из Лондона содержатся интересные характеристики английских политических деятелей. После краткого пребывания на посту советника посольства в Петербурге (1884) Б. в 1885 был назначен помощником статс-секретаря по иностранным делам, а в 1886 - статс-секретарем. В январе 1887 Б. вел переговоры с русским послом в Берлине - Павлом Шуваловым (см.) и его братом Петром о заключении русско-германского союза взамен Союза трех императоров. Б. регулярно докладывал о ходе переговоров канцлеру, который в это время готовил превентивную войну против Франции и был доволен дипломатическими успехами сына. Однако выяснилось, что Шуваловы не имели соответствующих полномочий, и усилия Б. остались без последствий. Б. вышел в отставку в марте 1890, через несколько иней после отставки канцлера.